Ночь. Парк. Скамейка. Темнота.

[Kurenai Yuzuru]

Выбрала скамейку, наиболее скрытую тьмой наступившей ночи. Хорошо, что она знала лазейку и закрытые ворота парка в этот час не были помехой.
Люди, знающие этот лаз и бродившие по парку ночью, составляли немногочисленную касту, относившуюся к ее членам с молчаливым пониманием.
Ветер, запутавшийся в густых кустах, пригибающий траву запутанных тропинок.
Удобная скамейка под раскинувшимися кронами деревьев.
Огонек сигареты, озарявший пальцы и губы каждый раз, когда она делала затяжку.
Терпкий вкус табака во рту.
Локоть покоится на спинке скамейки, одна нога фривольно закинута на другую.
Рваная челка, скрывающая часть лица.
Прохлада и одиночество.
Божественное одиночество

Comments

[Misuzu Aki]

Маццу прижала к себе Сатоши, ответила на поцелуй, перехватила инициативу, углубила поцелуй. "К черту все! Вот все! Потом разберусь" Аки целовала парня, искренне жалея, что они не встретились летом, что одежды слишком много, что тело не почувствовать... Поцелуй кружил голову, пьянил и туманил мозг. Но прервать его Аки не собиралась. Все потом, абсолютно все. Дыхание закончилась, Аки смотрела в глаза Сатоши, переводя дыхание, чуть улыбнулась и нежно коснулась пальцами его щеки. Ей было пофигу ведут себя так геи или нет. Аки хотела прикоснуться к его щеке и касалась. Обман раскроется, он пошлет ее к черту, но останутся воспоминания.

[Kurenai Yuzuru]

Сбившееся дыхание... на мгновение прикрытые от удовольствия глаза - прикосновение пальцев к щеке было таким хрупким...
И было плевать на все.
Вкус поцелуя все еще оставался на губах, бешеная сердечная дробь все не желала успокаиваться, а по телу разливался пьянящий жар.
Ками-сама...
Она перестала думать о мелочах - сполз ли платок с шеи, видны ли руки, как именно должен на ее месте целоваться гей.. Сейчас, растворяясь в теплых объятиях, ей было все равно. Этот миг она сохранит надолго.